Московский Центр Карнеги
Каждые два-три года с Корейского полуострова начинают приходить тревожные сообщения об обстрелах, ультиматумах и выдвижении армий на позиции. Но в реальности такие кризисы слабо связаны с угрозой войны и являются специфической формой межкорейской дипломатии со своими жесткими правилами
О Северной Корее часто говорят как о последнем сталинистском государстве в мире. Ее риторика, может быть, действительно сталинистская, однако в экономике страны, по крайней мере с конца 1990-х годов, значительную роль играют рыночные отношения.
Иностранные гости, ожидавшие увидеть в Северной Корее царство сталинистской аскезы, сильно удивляются, обнаружив в Пхеньяне забитые рестораны, бутики с товарами известных западных марок, частные автомобили, компьютеры и многое другое
При всей своей эксцентричности Ким Чен Ын уже успел добиться немалых успехов в управлении Северной Кореей. Одной из таких побед стало резкое снижение нелегальной эмиграции, что серьезно увеличивает шансы Кима на долгую и счастливую политическую жизнь
Мировые СМИ обещают Северной Корее повторение массового голода 90-х на том основании, что про засуху в стране написали даже официальные СМИ КНДР, которые никогда не пишут о проблемах и катастрофах. Но на самом деле такие представления о северокорейской пропаганде сильно устарели
Если судить по публикациям в СМИ, государственным визитам и заявлениям, то в отношениях России и Северной Кореи должен царить невиданный бум. Но опубликованная официальная статистика за 2014 год дает несколько другую картину
За последние годы КНДР превратилась из наименее коррумпированной в одну из наиболее коррумпированных стран Восточной Азии. Однако для населения это оказалось благом и в политике, и в экономике
Репрессии среди элиты Северной Кореи при Ким Чен Ыне достигли размаха, невиданного со времен фракционной борьбы в 1950-х. Такие методы укрепления власти могут иметь противоположный эффект
Ким Чен Ын охотно и без проблем общается с иностранцами, но последовательно избегает встреч с главами других государств. За три года у власти он ни разу не встретился ни с кем из своих иностранных коллег
Пхеньян в отличие от Тегерана боится внешних угроз гораздо сильнее, чем внутренних, и согласен разве что на замораживание ядерной программы. Но даже это оказывается невозможным, из-за особенностей системы принятия решений в Вашингтоне